Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов рассказал о районах города,реновации старого жилья, столичных трендах и о развитии территорий столицы вдоль набережных Москва-реки.
Город кардинально изменился за прошедшие 10 лет. Поэтому я бы ждал развития тех трендов, которые сейчас устоялись и, скажем так, общественно одобрены. Во-первых, это тренд на развитие среды. Все, что касается качества вокруг: благоустройство, развитие спортивных площадок и беговых маршрутов, озеленение, насыщенность инфраструктуры.
Я могу легко себе допустить трансформацию или частичную трансформацию торговых центров, куда будут добавляться коворкинги. И которые могут пересматриваться не в сторону общественно-деловой застройки, а в сторону технопарков или офисов с доступной арендой, где будут размещаться небольшие компании с невыской капитализацией. Они будут создавать рабочие места, а это будет менять структуру занятости в городе.
Сергей Кузнецов, один из самых молодых руководителей в Правительстве Москвы. В 35 лет вступил на должность главного архитектора столицы. Возглавляет градостроительный совет Сколково и Архитектурный совет Москвы. Является куратором секции «Креативная среда и урбанистика» на Санкт-Петербургском международном культурном форуме. Четыре раза представлял Россию на Архитектурной биеннале в Венеции.
С 2006 по 2012 гг. — руководящий партнер архитектурного объединения «SPEECH Чобан & Кузнецов» в Москве. В должности главного архитектора столицы руководил авторским коллективом строительства парка «Зарядье» с концертным залом; реконструкции стадиона Лужники к Чемпионату мира по футболу 2018 и строительства дворца художественной гимнастики имени Ирины Винер-Усмановой.
Я бы не сказал, что Рязанский (раньше он назывался Волгоградский) район принципиально изменился: что-то стало лучше, что-то стало хуже. Считаю, что с точки зрения транспортной инфраструктуры он безусловно улучшился — появилось новое метро, появилась Юго-Восточная хорда, которую в свое время очень критиковали.
Если говорить как архитектор, то с точки зрения той стройки, которая сейчас ведется в районе, то надо признать, что не все благополучно. Есть построенные объекты, которые я хотел бы видеть в лучшем архитектурном качестве, чем они есть сейчас (например, на Академика Скрябина). Но определенно есть хорошие объекты в рамках программы реновации. Например, по улице Паперника, моей родной улице — там хорошее качество строительства, которое значительно улучшит качество жизни людей.
Я сам являюсь участником этой программы, так как квартира, в которой я прописан, в нее попала. Из общения с соседями я могу сказать, что тот район, в котором вырос я и жители этих домов в большинстве своем поддерживают эту программу. Лично я не знаю никого, кто ее не поддерживает. Возможно, мой круг общения не настолько широк, но у тех, кого я знаю — положительные ожидания: люди видят улучшение района, качества жизни. Новый построенный дом воспринимается как дом сильно лучше нынешнего, все хотят быстрее переехать.
Больше скажу: когда мы ездим и смотрим дома в других районах, общаемся с теми, кто недавно заселился, я вижу, что люди довольны домом и рады переезду. Предполагаю, что критическая реакция исходит от тех людей, кто сам в программе реновации не участвует.
Тут я вижу ресурс для работы: на мой взгляд, каждый должен оценить качество программы реновации и понять, что она приносит пользу не только тем, кто въезжает в новый дом, а через улучшение среды и улучшение качества района и всем тем, кто остается в своих квартирах. Возможно, стоит обратить внимание на капитальный ремонт домов, развивать социальную инфраструктуру, сферу услуг — всего того, что делает район привлекательнее для жизни.
Классификация и состояние домов более сложная и разнообразная, чем сталинки, брежневки и хрущевки. Но если говорить просто, то по сталинкам я считаю, что такие дома необходимо сохранять или заменять на что-то подобное; хрущевки — надо максимально преобразовывать, избавляться; а вот с тем, что называется брежневками — панельные дома последних советских поколений — тут я вижу большую проблему.
Скажем так, есть планировка, созданная до 56-57 годов (до массового внедрения новых принципов строительства), которая, как правило, хорошего качества — и планировка, и материалы.
Но у людей была потребность в квадратных метрах, в жилье. Поэтому и начали строиться хрущевки, которые воспринимались как временная мера. Хрущевки — это такая недвижимость, в которой по современным меркам практически невозможно жить. Дома без лифтов, нет нормального инженерного обеспечения, трубы проходят в стенах — люди так жить не должны. Надеюсь, что сегодня мы сможем это решить.
Ну а брежневки — фонд массовый, но по большей части сейчас еще в хорошем состоянии. Есть некий плюс, что он чуть более качественный, чем первое поколение этих панелек и может еще какое-то время работать. Хотя и формирует вокруг не очень качественную жилую среду и постепенно тоже должен заменяться. Как мне кажется, замена до них дойдет не скоро: думаю, процесс начнется через 15-20 лет.
Сталинки, брежневки и хрущевки: плюсы и минусы советской застройки
Город кардинально изменился за прошедшие 10 лет. Поэтому я бы ждал развития тех трендов, которые сейчас устоялись и, скажем так, общественно одобрены.
Во-первых, это тренд на развитие среды. Все, что касается качества вокруг: благоустройство, развитие спортивных площадок, беговых маршрутов, озеленение, насыщенность инфраструктуры, от бытовой — до сервисов, малого бизнеса, наполнения первых этажей.
Во-вторых, тренд на уплотнение среды и ее модернизацию. Москва сильно недообеспечена рабочими местами (мало офисных, жилых, торговых пространств) для того количества населения, которое есть в городе. Поэтому я думаю, что уплотнение застройки мы будем наблюдать и дальше: это естественная форма развития.
В-третьих, нужен другой взгляд на озеленение территории. Мне кажется, что парки сейчас дают недостаточно рекреационных функций для горожан. Они воспринимаются больше как заповедные зоны в городе, что мне кажется не совсем корректным с учетом того, что зелень в городе все-таки должна служить горожанам в качестве рекреации и отдыха. Надо понимать, что в этом есть большая правда жизни. Мы должны понимать, что если в городе есть большой кусок зелени, то его скорее необходимо использовать как прогулочный парк, с площадками, велосипедными и беговыми маршрутами.
Архитектура и внешний вид будут меняться в зависимости от моды, сейчас сложно предсказать. Но тем не менее легко почувствовать ее эволюцию, если открыть проекты 20-30 летней давности. Сейчас мы готовим проект с Музеем архитектуры им. Щусева с рабочим названием «Москва. Реальное». Познакомиться с ним можно будет уже с первых чисел июля и увидеть, в чем основные тренды нынешнего градостроительства.
Плюс, надо помнить, что тема разных трансформаций как например развитие коворкингов будет развиваться и будет актуальна, так как относится к вопросу занятости и предпринимательства. Я могу легко себе допустить трансформацию или частичную трансформацию торговых центров, куда будут добавляться коворкинги. И которые могут пересматриваться не в сторону общественно-деловой застройки, а в сторону технопарков или офисов с доступной арендой, где будут размещаться небольшие компании с невыской капитализацией. Они будут создавать рабочие места, а это будет менять структуру занятости в городе.
У воды в городе есть несколько важных ресурсов, которые мы обязаны рассматривать. Исторически вода рассматривалась как грузовой транзит. Сейчас, с изменением городской структуры, мы рассматриваем другие важные потенциалы реки. Например, рекреационный, архитектурный, градостроительный, виды на воду, виды набережных — это все идея реки как важной городской улицы.
Кроме того, у Москва-реки есть транспортный и пассажирский транспортный потенциал. У нас сейчас запускается программа пассажирского транспорта по реке, будут регулярные водные маршруты. По-моему, в этом году Департамент транспорта должен запустить два пилотных маршрута.
Плюс Москва-река — это переосмысление примыкающих территорий, которые не обустроены и не освоены должным образом. Сейчас примером хорошего переосмысления я считаю территории ЗИЛа, Южнопортового района.
Есть классные проекты, как реконструированный Наркомфин. Это уникальный проект, противоположный массовому спросу.
Что касается массового спроса — тут очень много проектов, от самых доступных до среднего уровня, мне сложно что-то выделить. Сегодня практически в каждом районе Москвы что-то строится. Кажется, под своим качеством такие проекты подразумевают больше локацию, чем архитектуру, потому что люди ищут жилье в конкретных районах, где они привыкли или хотят жить.
Топ-5 новостроек Москвы для тех, кто хочет переехать в этом году
Я считаю, что московская недвижимость — очень ликвидный продукт. Как показала практика, во время предыдущих кризисов инвестиция денег в московскую недвижимость всегда была высокой. Она в итоге того стоит, востребована. Москва — центр страны, где экономическая активность, культурная, спортивная, любая. Не вижу тут особых поводов для сомнения. Если люди считают, что они хотят жить в России, хотят жить в Москве, то вполне себе можно вкладываться и приобретать недвижимость.
Я не вижу сейчас ощутимых рисков. Но это вопрос в целом отношения. Сейчас есть тенденция на эмиграцию: тут я ничего посоветовать не могу, не знаю как надо, люди свободны в своем выборе. Я стою на позиции, как надо для себя. Жить, развивать себя и свою страну — это самое полезное что может делать гражданин для своей родины. В этой связи обустроить для себя здесь жилье — естественный понятный ход развития событий.
Найти и купить квартиру в Москве
Из тех проектов, которые мы можем ожидать в плане реализации — это застройка средней этажности, структурированная четко по квартальному принципу с хорошей иерархией пространств: есть свои главные улицы, площади, разнообразие функций, достаточных для комфортной жизни. Развивается транспортная инфраструктура, есть свои центры вроде Коммунарки.
Появляется разная инфраструктура, помимо жилой функции. В том числе дорожная, метростроение. Важная рекреационная функция: огромное количество зелени, большие новые парки с разным назначением и специализацией. Как это ни смешно и странно звучит: ЭКСПО. В перспективе к этому вопросу можно будет вернуться и тема таких интересных разнопрофильных проектов типа ЭКСПО (выставочная функция), деловая, спортивная.
Я делаю проекты как автор или участвую активно в работе, курирую ее и авторский коллектив. Сейчас серьезно занимаюсь кампусом Бауманского университета, его развитием, достраивается Новосибирский аэропорт. Еще есть комплекс МГУ — это совместный проект с командой Ивана Грекова.
Так как сейчас у меня нет своей архитектурной команды, мои задачи больше про операционную деятельность, но где-то я выступаю совместно с архитекторами в качестве приглашенного автора.
Редакция журнала Домклик благодарит Марию Ульянову за содействие в организации интервью. Предложения о том, кого вы — наши читатели — хотели бы увидеть на страницах журнала в следующий раз, оставляйте в комментариях под статьей.
